Отправлено: 17.06.08 23:46. Заголовок: ЖЗЛ

цитата:

Государство во имя свободы 180 лет назад родился Борис Николаевич Чичерин — историк, правовед, философ, публицист и политик. Один из немногих русских мыслителей, кому удалось непротиворечиво соединить идею свободы и идею государственности Борис Чичерин доказал, что Россия может быть и сильной, и свободной Борису Чичерину выпала тихая слава. В сегодняшней России его читают и знают немногие, но известные люди. Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин еще в 1984 году написал о нем книгу. Глава администрации президента Сергей Нарышкин обратился с письмом к недавней конференции по наследию Чичерина, проходившей в Институте философии РАН, письмом, по отзывам участников конференции, «доброжелательным и умным». Наконец, по некоторым сведениям, президент Дмитрий Медведев читал спецкурс о Чичерине в бытность преподавателем юрфака Петербургского университета. При столь широкой популярности в столь высоких кругах Чичерин не стал объектом массовых кампаний. Это отрадно, хотя и удивительно. Похоже, его читают «для себя»; не ради поиска удобных лозунгов и идеологических схем, а с искренним желанием разобраться и найти свои собственные ориентиры в российской истории и политике. Чичерин остро чувствовал разумное соотношение традиции и перемен, идеала и политической практики, и, в отличие от многих русских мыслителей, этой практики не чурался. Если искать пути воплощения идеала свободы в реальной, а не абстрактной, выдуманной России, стоит обращаться к его трудам. Готовых рецептов там не будет, но будет нечто куда более ценное — урок синтеза государства и свободы, который окажется актуальным и современным для нынешней и будущей России. Взгляд из реальности Круг научных и общественных интересов Чичерина впечатляет. Его магистерская диссертация была посвящена областным учреждениям России в XVII веке. Позже последовали «Очерки истории русского права», «Очерки Англии и Франции» — сопоставление социального и политического устройства двух государств, философские «Основания логики и метафизики», политологическая, как сказали бы сейчас, работа «О народном представительстве», написанная на западноевропейском материале, пятитомная «История политических учений», двухтомная «Собственность и государство», «Философия права», трехтомный «Курс государственной науки». Параллельно с этим — множество журнальных статей на темы более злободневные. Профессорская кафедра в Московском университете, преподавание права наследнику престола Николаю Александровичу (старший сын Александра II, рано умер и поэтому не вступил на престол). Участие в тамбовском земстве — в селе Караул Кирсановского уезда Тамбовской губернии было имение Чичерина, там он родился 7 июня (по новому стилю) 1828 года, там и скончался в феврале 1904−го. Должность московского городского головы с 1882−го по 1883 год. «Чичерин внимательно следил за европейской политикой и знал всех ведущих политиков Европы своего времени», — отмечает заведующий отделом социальной и политической философии Института философии РАН Алексей Кара-Мурза. Правовед, историк, теоретик и практик политики — стоит еще учесть, что в России XIX века и журналистика, и тем более участие в воспитании наследника было по сути деятельностью политической, — Чичерин мог противостоять соблазну утопичности и умозрительности, вечно сопровождающему русскую общественную мысль. Его отличало стремление твердо держаться российской реальности и хорошее знание этой реальности. «Чичерин готов был учитывать и учитывал особенности России: состояние дворянства, крестьянства, бюрократии, своевременность тех или иных мер, — говорит доктор исторических наук Сергей Секиринский, — он все время писал об этих особенностях. Но никогда не делал уступок “мистике русской судьбы”, рассуждениям об “особом пути”, мало на чем основанным. И, например, очень критически относился к крестьянской общине, призывал освободить от нее крестьян». Отсюда же гибкость — взгляды Чичерина на многие вопросы в течение жизни менялись вслед за тем, как менялись сами общественные условия. В начале 60−х годов XIX века он противился идее создания в России представительства, то есть парламента с законосовещательными правами. «Чичерин тогда считал, что без законодательных прав представительство станет безответственной говорильней, а если дать ему законодательные права, это неизбежно приведет к доминированию дворянства, преследующего свои корыстные интересы, — говорит Сергей Секиринский, — в то время как самодержавие в условиях реформ может выступать в качестве арбитра, примиряющего интересы разных сословий». Однако к концу 70−х годов, наблюдая захлестывающую России волну террора, он уже полагал, что представительство могло бы играть воспитательную роль для незрелого русского общества. «После убийства Александра II 1 марта 1881 года Чичерин написал записку “Задачи нового царствования”, где, с одной стороны, призывал ограничить свободу печати, которая, по его мнению, оказывает развращающее влияние на общество, а с другой — предлагал включить в Государственный совет выборных представителей. Он полагал, что правительство в одиночку не сможет справиться с террором», — рассказывает Сергей Секиринский. А в 1890−х годах Чичерин склонялся к созыву представительства с законодательными правами и к ограничению самодержавия. Гибкость не противоречила консерватизму — Чичерин не считал консерватизмом стремление любой ценой избежать перемен или попытки вернуться в выдуманное прошлое. «Он не считал консервативной политику Александра III, — отмечает Секиринский, — поскольку в ходе контрреформ происходила ломка тех институтов, которые были созданы Александром II». Консерватизм в трактовке Чичерина предполагает бережное отношение к тому, что создано прежде. Оправдание государства Умея видеть реальность и замечать перемены, Чичерин оставался верным принципам своей философии права и политики. Он считал свободу высочайшей ценностью и видел смысл истории и государства в воплощении этой ценности. «Свобода — лучший дар, данный в удел человеку; она возвышает его над остальным творением; она делает из него существо разумное, она налагает на него нравственную печать», — это из небольшой статьи Чичерина «Различные виды либерализма», где, кстати, прекрасно сказано о том, что оппозиция ради самой оппозиционности — свидетельство незрелости и понимания свободы «с чисто отрицательной стороны». Как ученый, много занимавшийся русской историей, Чичерин не мог не признавать огромную роль государства в становлении России. Память о таких фигурах, как Петр I и Екатерина II, опыт человека, жившего в эпоху Великих реформ Александра II, делали его оптимистом в оценке этой роли. Рассуждая о практическом воплощении идеала свободы, он приходил к выводу, что сосуд свободы, если можно так выразиться, — государство и право. «Право в трактовке Чичерина — это институциональная оболочка человеческой свободы», — говорит Алексей Кара-Мурза. Магистерская диссертация Чичерина «Областные учреждения России в XVII веке», написанная в 1853 году, была защищена только в 1857−м, три года хода ей не давала цензура, считавшая, что автор неправильно оценивает государственные институты допетровской России. «Чичерин в диссертации доказывал, что в России тех времен, по сути, не существовало государства, поскольку импровизации воевод на местах — это не государство», — говорит Алексей Кара-Мурза. Следуя Чичерину, только правовое государство — это в полном смысле слова государство, и только в таком государстве возможна человеческая свобода. И еще одна очень важная деталь: свободы вне государства на самом деле не существует. «Мы часто смотрим на государство либо с большевистских позиций, видя в нем самоцель, либо с анархистских — как на абсолютное зло. Чичерин равно отвергал оба этих полюса», — подчеркивает член клуба «4 ноября» Константин Ремчуков. Если воспользоваться словами самого Чичерина, «общества людей — не стада бессловесных животных, которые вверяются попечению пастуха до тех пор, пока не поступают на убой. Цель человеческих союзов — благо членов, а не польза хозяина. Власть над свободными гражданами дает пастырям народов то высокое достоинство, перед которым с уважением склоняются люди, и нет краше, нет святее этого призвания на земле, нет ничего, что бы могло наполнить сердце человека таким чувством гордости и обязанности». Философия в действии Борис Николаевич Чичерин был еще и просто порядочным и благородным человеком, собственной жизнью доказывающим жизнеспособность своих философских и политических принципов. «Ни у кого не может появиться мысль, что его позиция поддержки государства и надежды на государство продиктована личной выгодой», — замечает Константин Ремчуков. Поддерживая власть, он в то же время считал себя вправе требовать — и требовал, чтобы власть исполняла свои собственные законы. «В 1867 году в Московском университете возник конфликт, — рассказывает Сергей Секиринский, — кандидатуру одного из профессоров провалили на выборах, и по уставу университета он уже не мог баллотироваться на профессорскую должность. Но Министерство народного просвещения, используя административный ресурс, как мы бы сейчас сказали, все-таки настояло, чтобы он остался на этой должности. Чичерин ушел в отставку, заявив: “Где есть беззаконие, там должен быть и протест. Он может быть практически бесполезен, но он всегда нравственно необходим. Это не только право, но и обязанность каждого члена коллегии, обязанность, от исполнения которой зависит прочное утверждение законного порядка в русском обществе”». Поддерживая государство, отстаивая принцип «либеральные меры и сильная власть», Чичерин в то же время настаивал на своей автономности от государства. Когда правительство распорядилось не пускать в печать критические отзывы о его лекции, в которой осуждались студенческие волнения и содержался призыв «разбудить дремлющую власть», он возмутился и заявил, что он не чиновник и не нуждается в подобной защите со стороны властей. «Чичерин искал нравственные основы существования человека, предъявлял человеку, и в первую очередь самому себе, высокие и строгие нравственные требования, — говорит Константин Ремчуков, — во многом на этом основан тот синтез государства и свободы, либеральных и консервативных начал, который ему удалось создать». Не удержимся напоследок еще от одной цитаты из Чичерина: «Если либеральное направление не хочет ограничиваться пустословием, если оно желает получить действительное влияние на общественные дела, оно должно искать иных начал, начал зиждущих, положительных; оно должно приноравливаться к жизни, почерпать уроки из истории; оно должно действовать, понимая условия власти, не становясь к ней в систематически враждебное отношение, не предъявляя безрассудных требований, но сохраняя беспристрастную независимость, побуждая и задерживая, где нужно, и стараясь исследовать истину хладнокровным обсуждением вопросов. Это и есть либерализм охранительный».

Link: http://www.expert.ru/printissues/expert/2008/24/gosudarstvo_vo_imya_svobody/

 Отправлено: 18.06.08 01:16. Заголовок: Чичерин-чичероне. З..

Чичерин-чичероне. Знать из итальянских людей.

 Отправлено: 03.07.08 23:45. Заголовок: не совсем в тему, но..

не совсем в тему, но где-то рядом...

[quote]

Тайна власти

Дмитрий Великовский, Виталий Лейбин, Владимир Шпак

30 июня Анатолий Чубайс покинул пост главы РАО ЕЭС в связи с прекращением существования этой госмонополии, которую он сам же и упразднил. Судя по многим признакам, на этот раз он действительно уходит из большой политической игры. Но поверить в это почти невозможно. Потому что чуть ли не вся нынешняя политическая элита (за исключением кадровой советской номенклатуры) своим происхождением обязана Чубайсу: и олигархи, и правительственные либералы, и даже «питерский клан». Многие сильные мира сего могли бы сказать: «Я — человек Чубайса», но нет ни одного, кто бы мог заявить: «Чубайс — мой человек». Он «ничей», сам по себе, политик в собственном смысле слова, ненавидимый массами народа и многочисленными врагами, но пока непобежденный. Его история — это история «большевика», человека не только убежденного, но точно знающего, как взять и удержать власть



— Вы знаете хоть кого-то довольного итогами приватизации? Не найдете ни одного такого слоя общества! — так, на парадоксе, Григорий Томчин, член Общественной палаты, президент Фонда поддержки законодательных инициатив, пытался убедить корреспондента «РР» в том, что Анатолий Чубайс выбрал верную стратегию реформирования страны. — Ни наемные работники, ни директора, ни госслужащие — никто не доволен, все обижены. Все они резонно полагают, что получили лишь часть, хотя могли бы получить гораздо больше. Декларировать равные условия могут многие, а вот применить этот тезис на практике, удержаться от соблазна подыграть той или иной группе — вот это действительно редкость.

Нормальный чиновник должен постоянно усиливать свои административные позиции — стремиться получить более высокую должность, расширить полномочия. Чубайс же каждый раз по окончании очередной своей реформы фактически на максимуме власти и влияния неизменно рубил сук, на котором сидел. Но не падал, а перебирался на другую ветку.

— Ты понимаешь, что независимо от результата меня будут ненавидеть всю оставшуюся жизнь, потому что я буду человеком, который продал Россию и продал неправильно? — сказал Анатолий Чубайс Егору Гайдару в ответ на предложение возглавить приватизационное ведомство — Госкомимущество (разговор состоялся осенью 1991 года во время прогулки по Архангельскому) и… согласился. Прекрасно понимая, что ценой его вступления во власть будет единодушная народная ненависть.


В 1994-м Егор Гайдар и Анатолий Чубайс уже знали, в пользу кого должна пройти приватизация

То есть никаких иллюзий относительно быстрого и благотворного эффекта реформ у Чубайса не было и в помине. Почему же он все-таки согласился?

В 2003 году, выступая на съезде СПС, Чубайс раскрыл секрет непобедимости реформаторов: «Нас неоднократно обещали расстрелять, четвертовать на Лобном месте, повесить за ноги в Кремле, стереть в лагерную пыль, выплеснуть в лицо соляную кислоту и т. д. Нам говорили, что мы агенты Запада, что мы разрушили страну, ограбили народ, что мы распродали Родину. Наши уважаемые враги 12 лет пытаются понять, почему мы все еще живы. Я решил раскрыть им нашу страшную тайну.

Дело в том, что мы появились не 12 лет назад. Да, конечно, вы знаете, что именно 12 лет назад, в 1991 году, как раз на вершине развитого социализма нас позвали, чтобы спасти страну от массового голода. Это известный факт. Но чуть менее известен тот факт, что это именно наших отцов в 1941 году, когда Сталин уничтожил весь цвет Советской Армии, позвали защищать Родину. Совсем плохо известен тот факт, что еще раньше Александр II, когда ему нужно было проводить земельную реформу в России и освобождать крестьян, позвал нас, а не кого бы то ни было. А еще раньше Петр I, когда ему нужно было строить великий город и закладывать основы новой России, нас позвал для этого.


Борис Ельцин называл ваучер «билетом в свободную экономику для всех нас»

Так было всегда, потому что всегда, когда в стране нужно что-то создавать, строить, наводить порядок, решать, отвечать за свои решения, преодолевать, добиваться цели, то есть делать, зовут нас, потому что мы — люди дела, потому что мы в России были, есть и будем! Это наша страна и мы в ней навсегда! Вот поэтому мы и победим».

СПС на тех выборах проиграл. Но эту речь следует понимать не только как предвыборную. Это блестящий идеологический манифест, определяющий «миссию реформатора», который действительно приоткрывает «страшную тайну» — рецепт политической непобедимости.

В 1992 году практически все в правительстве Егора Гайдара были твердо убеждены, что они на временной работе, что правительство будет отправлено в отставку, как только примет ряд непопулярных, но неизбежных решений — то есть выполнит свою миссию. Мало кто считал, что закладывает фундамент политической карьеры на годы вперед. Но у Чубайса вышло именно так.

Не стоит затевать безысходный идейный спор по поводу правильности или ложности убеждений политического лидера реформаторов. Безусловно, он человек с принципами, и не исключено, что с сознанием своего мессианства и исторической роли. Но он точно не фанатик. Он никогда не хлопал дверью, если все шло не в точности так, как он предлагал. Экономические и политические воззрения для него не столько символ веры, сколько инструмент политической практики.

Поэтому самое интересное с точки зрения новейшей истории России — не расставлять оценки в умозрительном споре либералов с коммунистами и «государственниками» и не рассматривать узкоспециальные проблемы экономического реформирования, а проследить уникальный путь практического политика, который, появившись практически «ниоткуда», сумел занять ключевые позиции в стране, остаться во власти как минимум на 16 лет и коренным образом перелопатить и страну, и саму власть.

Как брать власть
Анатолий Чубайс получил власть не «по наследству», не по номенклатурной линии, как Борис Ельцин и большинство политиков-тяжеловесов, а также «крепких хозяйственников» новейшей эпохи. Он взял ее сам.

Жизнь реформатора началась в 1955 году в типичном советском поселке с говорящим названием Цель. Через пару лет его семья переехала в Москву, затем во Львов, потом в Одессу и в середине 60−х окончательно обосновалась в Ленинграде, где отец Толи — кадровый военный — получил долгожданную квартиру. Ничем не отличающаяся от миллионов других типовых советских клетушек, квартира Чубайсов была расположена на выселках — на проспекте Энергетиков.


Чубайс был незаменим и в правительстве Виктора Черномырдина

Учился Толя хорошо, даже с отличием, однако паренек он был скромный, почестей не любил. Как вспоминала впоследствии его мама Раиса Ефимовна, он даже просил ее выбрасывать его многочисленные грамоты, которых он отчего-то стеснялся. Похоже, что уже в школе Чубайс демонстрировал черты, так хорошо известные по его взрослой карьере: все должно быть подчинено какой-то цели. Нет цели — нет смысла. «Когда Чубайс справлял свое 45−летие, я ему говорил, что нужно накрыть стол для директоров, выпить с ними, закусить, поговорить по-мужски, — спустя многие годы рассказывал один из сотрудников Чубайса Борис Минц. — Но он искренне не понимал зачем.

Люди же воспринимают это как высокомерие, которое абсолютно ему несвойственно».

В 1972−м Чубайс поступил на машиностроительный факультет Ленинградского инженерно-экономического института, носившего славное имя Пальмиро Тольятти. Символизм при желании можно найти и в этом, ведь именно под руководст-вом Тольятти компартия Италии совершила поворот к поддержке демократических реформ и отказалась от борьбы за социализм. Чубайс тоже был членом партии — с 22 лет. Демократические преобразования Чубайса известны. Вот только в деле отказа от социализма он преуспел куда больше Тольятти…

В 1979−м Чубайс познакомился «на картошке» с математиком Юрием Ярмагаевым и экономистом Григорием Глазковым. Разговорились о НЭПе, Бухарине, «ситцевой индустриализации». И деятельный Чубайс быстро преобразовал обычный студенческий в постоянно действующий неформальный семинар экономистов. В итоге и возникла та единственная в стране команда, которая к концу 1991 года оказалась готовой взять реальную власть, то есть точно знала, что делать и не боялась принимать решения. Отсюда и пошли «реформаторы» и правительственные либералы.


Согласившись отвечать за приватизацию, Чубайс понимал, что его будет ненавидеть вся страна

Уже в конце 70−х были впервые сформулированы «исторические» тезисы, которым Чубайс верен и поныне. В 1982−м троица единомышленников опубликовала статью «Вопросы расширения хозяйственной самостоятельности предприятий в условиях научно-технического прогресса». Центральная идея статьи для тех времен просто революционная: никакие плановые показатели не помогут оценить спрос; уравнять спрос и предложение способен только рынок; единственный инструмент оценки эффективности предприятия — прибыль.

Смелый и жесткий способ обсуждения сделал кружок популярным среди образованной молодежи, а энергия Чубайса позволила проводить встречи регулярно и при этом не особенно привлекать внимание спецслужб. Поначалу состав был чисто «питерским», но со временем Чубайсу удалось наладить взаимодействие и с другими «идейными» центрами, прежде всего с Москвой.

Вот что вспоминает Егор Гайдар в серии публикаций «Полит.ру», посвященных Змеиной Горке: «Когда к нам в лабораторию вошел рыжий худой человек и сказал, что прочитал мою последнюю статью в журнале “Вопросы экономики” и хочет пригласить меня выступить на семинаре, я отнесся к этому серьезно, приглашение принял. Я познакомился с лидерами этого кружка. В это время их было двое — Анатолий Чубайс и Сергей Васильев… Собрание мне показалось крайне ярким, экономически образованным… С тех пор мы стали и коллегами, и друзьями».

Участие в семинаре московских ученых было очень полезно для ленинградцев. Во-первых, у москвичей кругозор был шире благодаря доступу в закрытые библиотеки и разного рода спецхраны. А во-вторых, используя связи в правительстве и партийном руководстве, Гайдар со товарищи могли предоставить северо-западным коллегам своего рода «политическую крышу». И не только. Кружок и его идеи были замечены высшей партийной номенклатурой.

Ключевой эпизод в создании команды произошел в 1986 году. Тогда Чубайс и Гайдар организовали первый расширенный семинар в местечке с красивым названием Змеиная Горка. У этого семинара были две части — закрытая и открытая. Для закрытой части у группы была накоплена целая серия выводов и идей. «Узкому кругу» было ясно, что советская экономика обречена, причем это был вывод не идеологический, а основанный на предметном экономическом анализе. Кружок в то время уже понимал, что рыночно-советские гибриды типа хозрасчета и самоокупаемости госпредприятий нежизнеспособны — нужен настоящий рынок без всяких «измов». Было ясно, что не обойтись и без либерализации цен, и без приватизации, и экономист Виталий Найшуль уже произнес слово «ваучер».

Вот что особенно запомнилось нынешнему председателю Центробанка Сергею Игнатьеву: «Мы проводили семинар прямо на берегу Ладожского озера. И вдруг начался дождь. Над нами растянули какую-то пленку, но мы продолжали бурно дискутировать. Дикость ситуации мне стала понятна уже тогда: стоят — именно стоят! — человек двадцать под пленкой в проливной дождь и с жаром обсуждают проблемы экономики. В то время мне и в голову не приходило, что многие из этих людей лично будут реализовывать реформы». Ну просто большевики в Цюрихе!


1993 год: Чубайс в Челябинске на встрече с основными противниками — «красными директорами»

На протяжении 80−х Чубайс оставался неформальным лидером семинаров, их вдохновителем и мотором. Однако знатоком его, как ни странно, не считали. «В этом нет ничего стыдного, но он же не ученый, — охарактеризовал его один из участников тогдашних семинаров Вячеслав Широнин. — Мне кажется, что он видит любую проблему в терминах политической реальности. Чубайс хорошо ориентируется в сложных ситуациях. И во многом он прав, потому что просто знать — мало, нужно еще пробить и реализовать решение, основанное на верном знании. А для этого нужна политическая поддержка. В таком подходе есть много правды, хотя, конечно, есть и большая проблема».

То есть, возможно, для многих это были просто научно-практические семинары. Но только не для Чубайса. В 1987 году в Ленинграде при его активном участии был основан клуб «Перестройка». Помимо понимания тактической реальности «не ученому» Чубайсу не было равных в построении стратегических схем и умении «пробить» необходимое решение. Именно эти качества к началу 90−х превратили его в одного из лидеров демократического движения Северной столицы. В городе его знали все. В те годы «рейтинг Чубайса был просто безумным», констатирует известный экономист, зампред Внешэкономбанка Сергей Васильев. Закономерно, что в 1990 году, когда председателем Ленсовета был избран Анатолий Собчак, Чубайс стал его заместителем.

Как изменить политический строй
Назначение Егора Гайдара премьер-министром России в момент распада СССР было также закономерным. Исторически наивно было бы ключевые решения Бориса Ельцина относить на счет его «причуд» и личных качеств. У любого лидера страны в тот момент на самом деле не было бы выбора. Поэтому власть получила та единственная команда, которая тогда готова была ее взять.

Реформаторы вошли во власть через зияющие дыры, образовавшиеся в системе из-за нерешительности разлагающейся советской номенклатуры. На самом деле на гребне демократической волны через эти дыры могли пройти многие. Однако в конце 1991 года, в разгар кризиса, накануне катастрофы, желающих было немного. Кроме того, команда была замечена «наверху» раньше — благодаря тому, что проектные и аналитические записки Гайдара через академические каналы иногда все же доходили до ЦК. И главное, это была именно команда, фактически готовое правительство, внутри которого уже не было споров о том, что именно нужно делать.


Победив коммунизм, Чубайс начал новую войну — с бандитским капитализмом

Рассказывают, что четкий приказ «Решать поставленную задачу всеми доступными средствами» впервые за много лет военные в Приднестровье получили именно от Егора Гайдара. Именно с «демократами», как это ни парадоксально, в стране снова появилась жесткая власть.

«Первая идея, которая мне пришла в голову, — назначить Чубайса министром экономики, — вспоминает Гайдар. — Но у меня было ощущение, что эта роль для Толи слишком легкая, все-таки речь шла скорее о демонтаже старой системы управления. А перед нами стояла задача, которая по уже имевшемуся опыту восточноевропейских стран была в принципе неразрешимой, — приватизация».

В ноябре 1991−го Чубайс получает ранг федерального министра — становится главой Госкомимущества и начинает революцию. «Мы тогда не рассуждали в терминах “хочется — не хочется”. Я не мог сказать Егору “нет”, как он не мог и не имел права сказать “нет” Ельцину», — поясняет он.

Это было действительно революционное время: правительство советского типа было демонтировано практически полностью, решения принимались быстро, пока никто из групп сопротивления не успевал опомниться, и планировались так, чтобы быть необратимыми.

В начале 1992 года произошла либерализация цен — Россия в один миг стала почти капиталистической страной. И уже в конце этого года Борис Ельцин вынужден был отправить правительство Гайдара в отставку. Но — внимание! — Анатолий Чубайс остался, да еще в должности вице-премьера. «Политический камикадзе» — это больше не про Чубайса. Заниматься приватизацией в начале 90−х — это не расстрельная должность, а незаменимая, непотопляемая позиция.


«Во всем виноват Чубайс!» — утверждала кукла Ельцина на канале НТВ

И дело не в том, что Борис Ельцин был убежденным рыночником. Дело в том, что он не хотел терять власть и страну. Угроза коммунистического реванша, продолжения распада страны и смены власти была очень велика. А приватизация меняла не только экономический уклад, но и политический. В результате должна была появиться опора нового режима — класс частных собственников. Созданием этого класса и занялся Чубайс.

Ради выполнения этой миссии он и его союзники были, как и положено большевикам, готовы на все. Львиная доля демократических и парламентских надежд была принесена в жертву главному — продолжению реформ, и прежде всего приватизации. В этой логике были оправданы и подавление левой оппозиции, и расстрел Верховного Совета.

Борис Ельцин обратился к нации, сказав: «Нам нужны миллионы собственников, а не горстка миллионеров… Приватизационный ваучер — это билет в свободную экономику для каждого из нас».

Насколько сейчас можно судить по воспоминаниям реформаторов, у них не было тогда иллюзий относительно реальных целей приватизации. Должны были появиться крупные собственники, и их должно было быть немного. Экономисты впоследствии будут детально обсуждать опыт других стран и другие варианты приватизации, но это все теории. Тогда же вопрос стоял просто: в пользу кого должна пройти приватизация?

Можно было приватизировать в пользу номенклатуры и «красных директоров», но это означало бы стратегическое поражение Ельцина и Чубайса. Недаром на совещаниях у Чубайса «красные директора» в то время упоминались как главные враги.

Можно было крупнейшую госсобственность попытаться продать на Запад, но тогда в России не возник бы национальный капитализм, а может быть, у нас уже и страны бы не было. Оставалась только ваучерная модель, которая обсуждалась еще на семинарах в 80−е, а времени выдумывать что-то другое не было. Главное же — именно такая приватизация дала возможность Борису Ельцину выступать как бы на стороне народа: за все проблемы все равно отвечал Чубайс.

Вслед за словами президента миллионы ваучеров растек-лись по стране. Население стало усердно искать им применение. Одни отдали свой ваучер в чековый инвестиционный фонд (ЧИФ), другие продали за бутылку водки. Впрочем, ЧИФы воспользовались «дырявым» законодательством и попросту растворились на просторах России. Бутылка тоже вскоре опустела. И когда хмель прошел, выяснилось, что ваучеры осели в карманах небольшого круга лиц, усердно их скупавших и обменивавших на пакеты акций госпредприятий.


Как и у Ленина, в кабинете Чубайса стояла лампа с зеленым абажуром

Так возникли олигархи, поддержка которых обеспечила сохранение власти Ельцина и продолжение карьеры Чубайса.Как удержать власть «Во всем виноват Чубайс», — заявила на канале НТВ кукла Ельцина в начале 1996 года, после того как тогдашняя партия власти — НДР — чуть не проиграла думские выборы. Настоящий Ельцин выразился несколько иначе: «Он хороший человек, умный, способный, но во многих деревнях облезлых кошек называют Чубайсами». Крылатыми, однако, стали слова телевизионной куклы.

К 1996−му — к моменту завершения чековой приватизации — Анатолий Чубайс был снова на грани заката политической карьеры, значительно уступая во влиянии службе безопасности Ельцина во главе с Александром Коржаковым. Ну что ж — вроде как дело сделал, да еще и виноват во всем. Но приближались президентские выборы, а рейтинг Ельцина опустился до рекордных 3%. Коржаков предложил отменить выборы. Но Чубайс-то знал, как использовать плоды реформ, которые у народа ассоциировались только с кризисом, бедностью и унижением. Кто создал олигархов, тот их и танцует.

В марте 1996 года Чубайс принял участие во встрече президента Ельцина с группой политиков и крупных бизнесменов, участников пресловутых залоговых аукционов: Владимиром Гусинским, Борисом Березовским, Александром Смоленским, Владимиром Виноградовым и Владимиром Потаниным. Труднее всего было договориться с Михаилом Ходорковским, который открыто финансировал коммунистов. Результатом встречи стало создание при избирательном штабе Ельцина аналитической группы во главе с самим Чубайсом — настоящего штаба политической спецоперации. Тут уже не до демократии и справедливых выборов. Для победы над Зюгановым все средства были хороши. Усилия Чубайса и деньги олигархов сделали свое дело: всего за несколько месяцев поддержка Ельцина населением выросла до 53%! И президент был переизбран. А Чубайс стал руководителем его администрации.

Характерно, что помимо защиты интересов демократии Чубайс успел победить и личных врагов. Устранение главных его оппонентов во власти — Коржакова, Барсукова и «их духовного отца Сосковца» — один из самых ярких эпизодов хроники 1996 года.


Напомним, что началось все с «коробки из-под ксерокса». Эту коробку с полумиллионом долларов — на предвыборные нужды — пытался вынести из Белого дома один из активистов избирательного штаба Ельцина Аркадий Евстафьев (в 1992–1995 годах пресс-секретарь Чубайса). Он был задержан сотрудниками службы безопасности, возглавляемой начальником личной охраны президента. Вместе с Евстафьевым взяли под стражу и продюсера рекламной кампании Ельцина, руководителя акции в его поддержку «Голосуй или про-играешь!» Сергея Лисовского. Чубайс пошел к президенту, обвинил своих противников в попытке сорвать выборы и потребовал их отставки. Отставка состоялась.

Но уголовное дело «по факту валютных махинаций», которое они все-таки успели возбудить, осталось на контроле у «непослушного» генпрокурора Скуратова. Впоследствии в прессу просочилась запись беседы Чубайса с первым помощник президента Виктором Илюшиным. Илюшин искренне недоумевал, почему Чубайс требует немедленно освободить его соратников: враги уволены — чего лоб расшибать из-за нескольких арестованных штабистов? На что тот ответил: «Ну, ни фига себе! Они башку подставляют свою, а мы им сейчас скажем: “Извини, выбирайся сам”. Куда это годится?! Я не согласен с этим категорически. Люди ходят под статьей! Но мы же их туда послали! Не кто-то! Да мы головой отвечаем за это! Вы что?!» Надо ли говорить, что Евстафьев и Лисовский вскоре были отпущены, а расследование прекращено?

Другой пример того, что Чубайс «своих» не бросает, нам привел Леонид Гозман, заместитель политсовета Союза правых сил. Уже в новом веке, когда в Кишиневе советника Чубайса Валерия Пассата приговорили к десяти годам заключения за злоупотребление служебным положением, Чубайс сформировал специальную бригаду юристов, которые два года занимались только вызволением соратника из молдавской тюрьмы — и вытащили. Конечно, с таким командиром команда чувствует себя защищенной и платит шефу абсолютной преданностью.

«Для себя я ввел специальную условную единицу устойчивости человеческих отношений под названием “один чуб”, — писал Гайдар, вспоминая отставку декабря 1992 года в книге “Дни поражений и побед”. — Как бы ни менялись наши с Чубайсом социальные статусы, это никогда не сказывалось на характере наших взаимоотношений. К сожалению, куда чаще эту устойчивость приходится измерять в “сантичубах”, “милличубах” и даже в “микрочубах”».

Драматичный 1996 год показал, что теперь политическим ресурсом Чубайса была не только команда, но и весь строптивый класс собственников, который он сам же и породил. Впрочем, и то и другое, как оказалось, может стать проблемой.

Как либералу стать государственником
Главный конфликт эпохи олигархата разразился по поводу приватизации госкомпании «Связьинвест». На ее покупку претендовали Владимир Потанин с одной стороны и Владимир Гусинский (и стоящий за ним Борис Березовский) — с другой. Потанин заплатил больше, и лакомые активы достались ему, что вызвало негодование его конкурентов, которые, по слухам, в отличие от Потанина, получили от власти «разрешение» на эту покупку.

Недоброжелатели утверждают, что Чубайс и Потанин попросту «кинули» тандем Гусинский — Березовский, сначала пообещав, что торги не более чем формальность, а потом перебив цену. Сам Чубайс видит эту ситуацию иначе.


«После драки с коммунизмом началась драка с бандитским капитализмом, — говорит он. — В истории со “Связьинвестом” власть и бизнес вступили в прямое противостояние. Крупный бизнес открыто требовал приватизации власти. <…> Если Березовский прямо заявлял, что бизнес — это и есть власть, то я считал, что это совершенно неправильно».

Но дело не только в принципах: борьба с возвышением Бориса Березовского при позднем Ельцине была вопросом политического выживания Чубайса.

К 1997 году в кругу реформаторов уже вовсю обсуждалась проблема «преемника». Борис Ельцин сильно болел, власть стремительно перетекала в руки олигархов. На этом фоне усиливались и вечные противники Чубайса — региональные «крепкие хозяйственники» во главе с мэром Москвы Юрием Лужковым. Правительство младореформаторов Кириенко (тоже члена команды) рухнуло вместе с дефолтом.

Анатолий Чубайс, казалось, окончательно проиграл. Он уже практически не участвовал в выборе преемника. Но история имеет свою логику: Владимир Путин попал в поле зрения Анатолия Чубайса раньше, чем его заметил тогдашний глава администрации президента Александр Волошин. Попал, потому что не мог не попасть: он демонстрировал принципиальность и тот стиль работы в команде, который исповедовал и сам Чубайс. Путин отказался работать с «изменившим Собчаку» Владимиром Яковлевым и покинул питерскую мэрию. Он был и питерский, и «свой» — Алексей Кудрин его хорошо знал по мэрии.


После дефолта и назначения в правительство Евгения Примакова Чубайсу нужно было искать пути за пределами Кремля и правительства. И уже в 1998 году он нашел мощное продолжение на целых десять лет вперед — энергетика. Уйдя с авансцены, Чубайс остался политической фигурой первого эшелона. Глава РАО ЕЭС мог, во-первых, заняться делом необычайной сложности и масштаба (на рыночные реформы в электроэнергетике решились даже не все развитые страны); во-вторых, ощутимо влиять на крупный бизнес и губернаторов; в-третьих, иметь ресурсы для финансирования публичной политики; в-четвертых, продолжать набирать команду и создавать класс собственников.

Но за то, чтобы остаться во власти, Чубайсу пришлось заплатить — и дорого. В 1999 году под его нажимом СПС фактически поддержал Владимира Путина, а сам Чубайс вообще заявил, что в Чечне возрождается армия России. Эту фразу как пример невероятного цинизма ему долго будут припоминать правозащитники. Разгром НТВ и медиаимперии Гусинского был осуществлен при активном участии Альфреда Коха, «человека команды Чубайса». Вызвали удивление и выборы 2003 года, когда Чубайс, с одной стороны, писал открытые письма Явлинскому, призывая того к объединению, а с другой — близкие РАО ЕЭС политтехнологи раскручивали кампанию «“Яблоко” без Явлинского». В результате, как всегда у реформаторов, цель была достигнута: «Яблоко» в Госдуму не прошло.

Однако даже в самой жесткой борьбе Анатолий Чубайс никогда не переходил некую незримую грань. Так, например, когда был арестован его «заклятый оппонент» Владимир Гусинский, Чубайс внезапно подписал письмо, адресованное генпрокурору России с просьбой об изменении меры пресечения. Именно Чубайс, который имел довольно сложные отношения с Ходорковским, сразу после ареста главы ЮКОСа выступил на съезде РСПП, где, один из немногих, не побоялся публично осудить действия власти.

Как остаться собой
Анатолий Чубайс, несмотря ни на что, так и не стал «человеком Путина». И ничьим вообще. В декабре 2007 года, когда он решил выступить на съезде полностью провалившего выборы СПС, многие высокопоставленные члены партии отговаривали его от этого шага, который мог вызвать серьезное недовольство власти. Но Чубайс не только выступил — он в своей речи фактически бросил вызов президенту, упрекнув его в неблагодарности: «Все 90−е годы вместе взятые были названы символом развала страны и ее экономики. Услышав, как это говорилось с высокой трибуны, я поймал себя на мысли: хорошо, что этого не слышит Борис Николаевич Ельцин, Анатолий Александрович Собчак, Михаил Маневич и многие другие. Все те, кто без всякого преувеличения отдал свою жизнь за то, чтобы вытащить страну из смертельно опасной схватки с врагом, за то, чтобы не сорваться в гражданскую войну…»


После этого выпада энергетики в свой ведомственный праздник 22 декабря в первый раз за многие десятилетия остались без поздравления главы государства — случай беспрецедентный. Причем, как утверждают наши источники, поздравление Путиным было уже подписано, однако вместо него Чубайсу попросили передать, что он «хорошо выступает».

Но принципиальность Чубайса — это не интеллигентский романтизм, а часть политической стратегии. Он 16 лет оставался у власти не потому, что держался за кресло или перед кем-то лебезил. А потому, что каждый раз возглавлял масштабный социальный процесс, который невозможно остановить. Причем по его завершении у него неизменно появлялись ресурсы для того, чтобы начать новое дело, под которое он снова получал беспрецедентные полномочия.

«На самом деле причина выживания как раз в том и состоит, что мы никогда не ставили перед собой задачу выжить, — объясняет сам Чубайс. — Когда закончилась Французская революция, одного из ее деятелей спросили, чем он занимался во время революции. На что он ответил: “Выживал”. Так вот, я не выживал».

В ЕЭС популярен такой анекдот: «Чубайс, выходя из здания РАО, останавливает такси:

— Куда едем? — спрашивает водитель.

— Все равно, — отвечает Чубайс. — Везде нужен».

Где новому президенту может понадобиться очередная «большевистская» революция, пока неясно. Народу, естественно, «реформ ...

 Отправлено: 03.07.08 23:46. Заголовок: не совсем в тему, но..

... аторы» не по душе. Потому что, как говорил изобретатель ваучера Виталий Найшуль, если народ не почувствовал реформы, то это не реформа. Люди Чубайса в результате последних назначений выдавлены из правительства. Казалось бы, все — конец истории.

Однако самому Анатолию Чубайсу, который является как минимум соавтором крупнейших социальных и политических процессов, происходивших в России за последние 16 лет, может быть, виднее. `


Link: http://www.rusrep.ru/2008/25/anatoliy_chubays/

 Отправлено: 05.08.08 13:27. Заголовок: Alexander Solzhenits..

цитата:

Alexander Solzhenitsyn An icon of his age Aug 4th 2008 From Economist.com The death of Alexander Solzhenitsyn gives Russia a chance to reflect on authoritarianism PROPHETS are without honour in their own country—at least until they die. For most of his adult life in the Soviet Union, Alexander Solzhenitsyn was persecuted. In exile in the West from 1974, his gloomy philippics and increasingly turgid prose aroused more bafflement than appreciation. After he returned to Russia in 1994, he was welcomed but then ignored. His death is a chance to make amends, although whether a Russia that is increasingly nostalgic for its totalitarian past will chose to take it is another matter. In an online poll (admittedly wildly unscientific) taken in recent weeks, the totalitarian leader Joseph Stalin is a front-runner for the title of greatest Russian. It was criticism of Stalin, expressed privately in a letter to a friend, that landed Mr Solzhenitsyn with an eight-year sentence in the camps. It counted for little that he was a twice-decorated artillery officer, on the front-line of the Red Army’s triumph over Nazi Germany. Having experienced the crimes of Stalinism at first hand, he exposed them in both fiction and factual form. “One Day in the Life of Ivan Denisovich”, published in 1962, gave Soviet citizens their first opportunity to read about the brutality, squalor, humiliation and fear of daily life in a prison camp, all told in the matter-of-fact style of a Russian folk tale. “The Gulag Archipelago” described the system, its tortures, rules and subculture, in relentless, gruesome, encyclopedic form. Modern scholars, able to research the subject with a freedom that Mr Solzhenitsyn could never have dreamed of, say it is astonishingly accurate. His other books are more patchy. Although he detested the ravages of communist rule on Russian language and culture, the clunky techniques of Socialist Realism are all too visible in works such as “The Cancer Ward”. His later works are mostly panoramic histories of Russia in the past century that most readers found impenetrable. His latest work, a lengthy series of reflections on Jewish-Russian relations, prompted charges of anti-semitism that he furiously denied. Mr Solzhenitsyn was a loyal communist in his youth. As a young man, he dreamed of writing a history of the Russian revolution, oblivious to the Stalinist terror going on around him. As a bright, young maths student, he once said he could easily have ended up being recruited by the NKVD, the secret police, to perpetrate terror. Instead he became its most potent critic. His political awakening came from long talks in prison with Arnold Susi, an Estonian lawyer jailed for being a minister in a non-communist government. That friendship survived for many years after both men were released. As well as the gulag, Mr Solzhenitsyn’s titanic willpower triumphed over other adversaries: cancer, censorship and Soviet bureaucratic intimidation. In 1970 he won the Nobel prize for literature, but declined to accept it in person for fear that he would not be allowed to return to the Soviet Union. But by 1974, the Soviet authorities had had enough: he was bundled onto a plane to West Germany, to spend two decades abroad. Those in the West who had championed his cause were disconcerted to find that he saw the capitalist system as little better than communism. He denounced materialism and moral emptiness, and lived in increasing seclusion in a remote corner of New England. As communism collapsed, his books, once read only in flimsy, blurred carbon copies, could all be published legally inside the Soviet Union. But he detested the man who brought that about: Boris Yeltsin, the first freely-elected leader in Russia’s history, spurning his offer of a state decoration. He could not, he said accept honours from a man who had brought misery on his people. To the consternation of some of his supporters, he did accept an award from the ex-KGB officer who became Mr Yeltsin’s successor, Vladimir Putin. He even seemed to downplay Mr Putin’s role in the KGB, saying that every country needed an intelligence service. Yet, although he praised the self-respect and stability that Russia had regained under Mr Putin, he remained deeply critical of its politics and the corruption and greed that capitalism had exposed and fuelled. That message, often delivered in sententious, near messianic tones, had little appeal. A television programme consisting largely of all but unwatchable monologues lingered painfully on the airwaves and then died, unlamented. Few read his books. But his death is a chance for Russia’s rulers to say what they think about totalitarianism. Was the collapse of the Soviet Union the “geopolitical catastrophe” of the last century? Or is the real disaster the failure of an independent Russia to cast off the chains of authoritarianism and empire? If Russia’s new president, Dmitry Medvedev, goes beyond simply offering condolences to the Solzhenitsyn family, his thoughts on that would be eagerly awaited.

http://www.economist.com/world/europe/PrinterFriendly.cfm?story_id=11874988

 Отправлено: 05.08.08 13:29. Заголовок: His political awaken..

цитата:

His political awakening came from long talks in prison with Arnold Susi, an Estonian lawyer jailed for being a minister in a non-communist government.

 Отправлено: 06.08.08 12:33. Заголовок: G E N A T S V A L I ..

G E N A T S V A L I пишет:

цитата:

But his death is a chance for Russia’s rulers to say what they think about totalitarianism

Судя по тому, что на Западе смерть Солженицына вызвала гораздо больший резонанс и в СМИ, и в обществе (и это не смотря на то, что Солженицын никогда не был ни либералом, ни тем более западником), отношение российской власти к тоталитаризму в общем-то понятно.

 Отправлено: 06.08.08 22:25. Заголовок: ааа! переведите неуч..

ааа! переведите неучу))

 Отправлено: 07.08.08 14:11. Заголовок: Zebramish, возьми сл..

Zebramish, возьми словарик, грамматику и спокойненько переведи сама - заодно и язык выучешь

 Отправлено: 08.08.08 17:41. Заголовок: G E N A T S V A L I ..

G E N A T S V A L I пишет:

цитата:

Zebramish, возьми словарик, грамматику и спокойненько переведи сама - заодно и язык выучешь

есть еще вариант с онлайн-словарями

заодно можно и развлечься, переводя с одного иностранного языка на другой и обратно

порой получаются очень иные и странные вещи :-)

 Отправлено: 08.08.08 20:17. Заголовок: G E N A T S V A L I ..

G E N A T S V A L I
А еще есть такое очень интересное развлечение, как неуважение к другим и ощущение собственного превосходства. Я тебя уважаю, но иногда эти твои публикации по-пахивают именно тем...

 Отправлено: 08.08.08 21:54. Заголовок: Альб это я в воспи..

Альб

это я в воспитательных целях )))

вот освою французский буду сюда че-нить французское вставлять... ))

всех уважаю (стараюсь во всяком случае), превосходства не ощущаю (кабы оно было)

так что бери словарик и грамматику и... ))

ЗЫ и потом, все ети "вырезки" (статьи) я как-бы и для себя собираю тоже - что-то прочитал где-то и сюды. А уж кто прочел или не прочел (и обиделся) - меня ет не особенно волнует. Но вообще я, конечно, для народа стараюсь (хотяб так...)

 Отправлено: 08.08.08 22:19. Заголовок: G E N A T S V A L I ..

G E N A T S V A L I
Воспитатель, блин. Я из-за тебя переводчик купил... Не жалею, конечно, но сам факт...

 Отправлено: 09.08.08 08:58. Заголовок: :sm54: а я брата н..

а я брата напрягаю! Пусть у него мозг шевелится))
З.Ы. я не обиделась, так к слову. )

 Отправлено: 13.08.08 07:14. Заголовок: Альб пишет: Я из-за..

Альб пишет:

цитата:

Я из-за тебя переводчик купил...

Это что такое? Программа такая?

 Отправлено: 13.08.08 07:23. Заголовок: author ПРОМТ - пере..

author
ПРОМТ - переводчик электронных текстов. Позволяет, также, преводить сайты без потери ссылок и дизайна.